Научная и клиническая работа Института Вельтищева уже почти целый век твёрдо стоит на достижениях его выдающихся сотрудников - блестящих врачей и ученых, посвятивших свои жизни развитию медицины. Сегодня в НИКИ педиатрии и детской хирургии опытные специалисты работают бок о бок с молодым поколением врачей, чтобы знания и опыт, накопленные с годами, продолжали жить и развиваться.Один из молодых специалистов Института Вельтищева, выпускник РНИМУ им. Н.И. Пирогова, врач отделения пульмонологии Андрей Александрович Новак за три года работы в Институте стал специалистом, к которому приезжают лечиться пациенты со всей страны. Он рассказал нам о том, как нашел себя в медицине, научился строить доверительные взаимоотношения с пациентами и их родителями, и как отделение пульмонологии НИКИ помогает вчерашним студентам стать квалифицированными и востребованными врачами.
Как найти “свою” специальность в медицине?
— Ещё в училище я понял, что медицина - это широкая сфера, в которой могут найти себя люди с самыми разными интересами. Если вам интересна наука, медицина предполагает обширный профиль научной деятельности; если интересно работать с изображениями и, в целом, с информацией - есть компьютерно-томографическая диагностика, в которой специалисты взаимодействуют, по большей части, с исследуемым материалом и другими врачами. И, конечно же, если хочется работать с людьми, вы найдёте себя непосредственно в работе врачом отделения. Так и произошло у меня.
Получив в училище базовое понимание того, что представляет из себя медицинская деятельность, я поступил в РНИМУ им. Н.И. Пирогова. В университете выбрал педиатрический профиль, потому что это дает возможность работать как с детьми, так и со взрослыми пациентами. В ходе обучения я заметил, что врачи и преподаватели педиатрического факультета подходят к подготовке молодых специалистов с особой искренностью и вовлеченностью. Так я окончательно убедился в том, что принял правильное решение.
Выбирая специальность, я хотел быть как можно более самодостаточным в работе с пациентами и как можно меньше зависеть от других специалистов и сторонних исследований в диагностике. Например, в нефрологии или гастроэнтерологии врач редко имеет возможность определить заболевание, исходя исключительно из анамнеза пациента, - в этих сферах особое значение имеют дополнительные методы обследования. В пульмонологии анамнез играет ключевую роль. Конечно, исследование функции внешнего дыхания, рентгенологические методы визуализации, анализ крови важны для окончательной постановки диагноза, но предположить заболевание можно после первой беседы с пациентом и его родителями.
Кроме того, в медицинской науке уже есть большой пласт исследований по диагностике и лечению заболеваний органов дыхания. В нашем распоряжении, как правило, есть препараты, которые доказанно позволяют приблизиться к выздоровлению либо достижению стойкой ремиссии. Пульмонолог чаще всего может не только поставить диагноз, но и значимо улучшить качество жизни пациента. К сожалению, не во всех направлениях у врачей есть такая возможность, и я считаю, что важно здраво оценивать свои психологические ресурсы при выборе медицинской специальности.
Как ординаторы становятся частью команды профессионалов Института Вельтищева?
Окончив университет с красным дипломом, я поступил на ординатуру в НМИЦ ДГОИ им. Дмитрия Рогачева. В рамках программы ординатуры я стал проходить практику в Институте Вельтищева и познакомился здесь с одним из лучших отделений пульмонологии в нашей стране.
Заведующая отделением, Людмила Вильевна Соколова, - исключительный руководитель. Она чрезвычайно вовлечена в обучение молодых специалистов и прилагала много усилий к тому, чтобы мы заинтересовались пульмонологией и профессионально выросли. В ординатуре совместно с Людмилой Вильевной мы вели пациентов с момента первичного осмотра до выписки из отделения. Это помогло по-настоящему понять, что такое работа врача. Некоторых из пациентов, с которыми я познакомился в рамках ординатуры, я курирую до сих пор.
Такой подход отражается на коллективе отделения - у нас работают много молодых сотрудников, трое из них пришли к нам в сентябре прошлого года по завершении ординатуры. При этом работу молодых специалистов обязательно контролируют более опытные коллеги.
Все врачи в нашем отделении универсальны и работают с разными патологиями, но, помимо этого, каждый специалист имеет свою сферу профессиональных интересов и лично курирует пациентов с данными заболеваниями. Мои научные интересы сконцентрированы вокруг первичной цилиарной дискинезии и её клинико-генетических вариантов в целом. Именно пациенты с подозрением на это заболевание чаще всего обращаются ко мне. Это редкая патология, и не каждый врач-пульмонолог сталкивается с ней хотя бы раз за всю свою практику. В реестре Института Вельтищева около 200 пациентов с первичной цилиарной дискинезией - это больше, чем в любой другой клинике России и СНГ. Для сравнения, в реестре скандинавских стран их около 120 человек. Это, несомненно, заслуга коллектива врачей и той школы, которая была сформирована С.Ю. Кагановым, Ю.Л. Мизерницким, Н.Н. Розиновой, А.Е. Богорад.
Почему у врача отделения пульмонологии с собой распечатанные картинки и графики?
Я стремлюсь к тому, чтобы выстроить доверительные отношения с родителями пациентов. Необходимо не просто назначить лечение, но и объяснить его целесообразность. Моя цель - помочь родителю стать “врачом одной болезни” - той, которая есть у его ребенка. Это несложно, потому что все родители заинтересованы в том, чтобы их ребенок был здоров, и охотно идут на сотрудничество. У меня есть специально заготовленные изображения, чтобы проиллюстрировать информацию и наглядно донести её для любого человека, даже если он не имеет никакого отношения к медицине. Особенно это важно, когда речь идет о редком заболевании. Конечно, для того, чтобы объяснить родителям, как возникла болезнь, что она из себя представляет, и почему требуется то или иное лечение, нужно время. Часто у врачей, которые работают в поликлинике, просто нет такой возможности, но в стационаре я могу позволить себе выделить время для повышения медицинской грамотности родителей и пациентов.
Практика показывает, что, когда родители понимают специфику заболевания их ребёнка, они более ответственно подходят к выполнению рекомендаций врача. Например, терапия бронхиальной астмы направлена не столько на устранение приступов, сколько на их предотвращение. У родителей может возникнуть чувство, что они должны давать лекарства с виду выздоровевшему человеку. В этот момент ключевым фактором становится осознанный подход к лечению и понимание, почему для достижения стойкой ремиссии приём лекарств необходимо продолжать.
Для молодых врачей, таких как я, коммуникация - это ещё и способ развенчать некоторое недоверие к себе, которое иногда может возникать у родителей. В ходе беседы сомнения исчезают, потому что человек понимает ход моих мыслей, чувствует, что я хочу и знаю, как помочь ребенку.
Когда мы приходим к врачу, мы хотим получить понимание, что с нами не так - это очевидно и совершенно естественно. Если пациент не получит важную для него информацию от специалиста, он будет пытаться найти её самостоятельно, но первая ссылка в Google далеко не всегда дает корректные сведения. Как врач я стараюсь давать людям все необходимые им знания, потому что хотел бы того же для себя, когда сам окажусь в роли пациента.