Красота движения
В этот раз мы поговорили с Любовью Арнольдовной Кравцовой, детским кардиологом отделения клинической и интервенционной аритмологии НИКИ педиатрии им. акад. Ю.Е. Вельтищева РНИМУ им. Н.И. Пирогова, — о ее увлечении балетом, фламенко, цыганскими танцами и победе на фестивале «Дороги, которые мы выбираем» проекта «Московское долголетие» в номинации «Искусство танца».
Первые па и вариации
В детстве мне казалось, что танцы — это несерьезно. Хотя они меня и интересовали, я никогда не рассматривала их как профессию и четко знала, что буду врачом. Я очень долго поступала в медицинский институт, успев за это время окончить фельдшерское училище и поработав на скорой помощи. Никаких биофаков и других вариантов профессии для меня не существовало.
А танцами я начала заниматься с мая 2002 года, причем совершенно случайно. Мне попался журнал, в котором были небольшие рекламные объявления, и среди прочих было маленькое предложение: «Занятия балетом». Взгляд упал на эту фразу. Подумала: «О, как интересно, надо позвонить». На тот момент я уже год заведовала консультативным отделением, защитила диссертацию — то есть положение стабилизировалось, поэтому решила попробовать.
Первый танцевальный урок я занималась лицом к станку — как занимаются с детьми в первом классе хореографического училища, так и с нами занимались: плие на четыре счета медленно вниз, на четыре счета вверх. Все это для меня было в новинку. Когда я пришла в эту школу, взрослой группы толком не было, занималась только одна девушка. Полгода мы были вдвоем, потом уже народ стал подтягиваться.
Техника и артистизм
Поначалу танцы мне крайне тяжело давались. Балет — это непросто, требуются природные данные: выворотность, подъем, шаг, растяжка. Мне, конечно, хотелось заниматься танцами, но я себе слабо представляла, что это такое в деталях. Я же врач: окончила медицинский институт, работала на скорой помощи — вращалась совершенно в другой среде. И тут тебя ставят к станку, ты начинаешь заниматься чем-то совершенно иным, к чему тебя тянет душа. Но душа не учитывает твои физические возможности. Поэтому было очень сложно. Например, момент адажио: урок проводится возле станка, где оттачиваешь движения, с каждым разом ноги поднимаются все выше и выше, пока не настанет момент, адажио, когда ноги держатся под прямым углом и выше. То есть, самое низкое положение ноги в этом случае — 90 градусов. Это очень тяжело: ноги не держатся, не поднимаются, не выворачиваются.
Когда я начинала, то занималась каждый день. Дома из стульев сделала себе импровизированный станок: вцепившись в него, разворачивала себе ноги, пыталась их поднять и удержать. Наверное, несколько лет я занималась буквально каждый день, а иногда даже по два раза в день. Все стулья в доме поломались. Но желания забросить у меня ни разу не возникло.
Наверное, более-менее получаться у меня начало только через несколько лет. Вообще классический танец — это очень большая специфика: поза, где копчик должен стоять над пятками, удержание баланса, равновесие. А для того, чтоб танцор удерживал равновесие, а танцовщица стояла в арабеске на одном пуанте, нужно с раннего детства особым образом выстроить положение тела. И, наверное, детям это дается легче, а мне это давалось совершенно мучительно. Мне очень хотелось танцевать, но все было очень сложно. Не то, что, как говорят, «все было усеяно цветами» — все было усеяно кошмаром!
Однако, если сравнивать технику и артистизм, то, наверное, сторона артистизма мне дается тяжелее. Технику можно в ноги вдолбить — это дело упорства и времени. Если по многу часов разучивать танец, то начнет и голова наконец поворачиваться в нужную сторону, и рука идти так, как надо, — это чисто вопрос техники. А артистизм или есть, или его нет. Наверное, его тоже можно развить, но это сложнее, особенно непрофессионалу. Ладно артисту: из его души много лет в институте это вытаскивают, он уже привыкает, и это становится профессионализмом: они уже могут произвольно заплакать, засмеяться. А непрофессионалу что-то изобразить на сцене без слов тяжело: со словами-то толком не изобразить. Пытаться языком тела что-то показать, особенно передать какое-то настроение, крайне сложно. Помню, педагог «Московского долголетия» ставила либертанго (композиция в стиле нового танго. — Прим. ред.) для десяти пенсионерок. Она им говорила: «Вспомните все самое острое, что у вас в жизни было! Передайте мне свои любовные муки!» Одна спросила: «А если не было мук?» Поэтому артистизм, думаю, сложнее техники.
Не балетом единым
Расширить сферу своих интересов я решила, наверное, с 2006 года. Одна моя подруга показала мне видео цыганских танцев, я заинтересовалась, пошла к педагогу учиться, и меня это так увлекло! Как будто у меня какое-то родство с цыганами, хотя цыганской крови во мне нет, но с их танцами у меня просто бурная экспрессия. Этот танец очень схож с фламенко, который мы танцуем тоже, но мне фламенко понравилось не так, как цыганские танцы: с испанцами, видимо, у меня ничего общего.
Цыганские танцы тоже сложные. Во-первых, это быстрый темп: цыгане — это выразительность, скорость. Некоторые думают, что можно просто выйти на сцену и помахать юбками, но юбками махать — это не цыганский танец, а цыганщина. Во-вторых, это очень техничный танец, и над техникой надо работать и работать. Здесь сложные дроби и движения. Я смотрю, как у педагога руки двигаются, и никак не могу понять, как она это делает: как мне кажется, я делаю то же самое, но так у меня не получается. Она говорит: «Не расстраивайся, для этого просто нужно родиться цыганкой».
Переход от одних танцев к другим дался не так сложно: уже была основа. Все упирается во время, чтоб найти его. Классика — это основа всех танцев. Русские народные, цыганские и другие — они все имеют в основе классический танец, он самый сложный, но в то же время это основа для всего.
Фестиваль проекта «Московское долголетие»
Это был фестиваль в Москве, в рамках которого проходило несколько творческих номинаций: вокальное искусство, искусство танца, театральное искусство, искусство в спорте, а также изобразительное и декоративно-прикладное искусство. В последней номинации приняли участие тысячи человек, поменьше было в вокале, и совсем немного в хореографии. Но все равно, в моей номинации участвовало более 600 человек.
Сначала проходил заочный этап. Педагоги, которые занимаются со своими коллективами, представляли свои танцы, отправляя видео танцев на оценку жюри. Наш педагог подала заявку на участие в конкурсе трех танцев: два групповых и мой сольный танец на музыку седьмого вальса Шопена. Приняли только мой номер. До очного этапа дошел 61 участник, из которых подавляющее большинство составили танцевальные коллективы, были дуэты, которые танцевали бальные танцы — танго, вальс, фокстрот, была одна солистка, представившая восточный танец, и я с классической вариацией.
Танец, с которым я выступала на «Московском долголетии», я начала учить в сентябре, — этого времени достаточно для постановки. Мы его учили, конечно, не специально для фестиваля, просто он был уже практически готов, и мой педагог его выставил на конкурс. Седьмой вальс Шопена — это классическая вариация. Мы создали красивый и нежный образ: шопенка, веночек, рукавчики, все белое. И его еще надо было красиво представить. Педагог мне на репетициях говорила: «Что это за гимнастика? Дай мне чувства! Представь: вот ты идешь в шляпке с вуалькой, в длинном пальто, и перед тобой упал, закружившись, осенний листок. И он оживил перед тобой воспоминания. Покажи мне это движениями!». А я не понимала, как это можно показать. А она мне: «Это актерское мастерство». Вот она и пыталась выпустить из меня это наружу.
Ода педагогу
Многое в балете зависит от педагога, от его отношения. Сейчас я занимаюсь в 5 различных студиях, и у меня 5 разных педагогов. И я поняла: если педагог равнодушно смотрит на твои попытки хоть как-то приобщиться к великому искусству танца, твои попытки обречены на провал. Мне очень повезло в моим первым педагогом балета – она неравнодушный человек. Ей не все-равно, правильно или неправильно двигаются руки, ноги, корпус. И она всегда говорит: «Балерина работает не ногами, она работает головой». У нее сложные, техничные уроки, высокие требования, она редко хвалит, но если хвалит, это значит, что ты реально хороша. Я считаю, что мне очень повезло с моими педагогами.
Хобби и призвание
Сейчас мне говорят: «Ты ошиблась профессией». Но я-то знаю, что это не так. У человека есть призвание, а есть еще повеления души. Поэтому танцы — это для меня хобби. Мне кажется, врачу необязательно иметь стороннее увлечение. У меня вот много лет не было ничего такого — все мое время занимала работа. Профессия — это профессия, хорошо, если она совпадает с призванием.
Танцы — это тяжелый труд. Если человек хочет, то он будет танцевать, несмотря ни на что. Очень много детей, которых родители с малых лет отдают в хореографические студии, но тяги у них нет. Если не хочется, не нужно мучить себя: можно попробовать себя в чем-то ином. Танцы я бы советовала только тем, кто очень хочет танцевать, но по каким-то причинам боится начать или стесняется. Обязательно попытайтесь! И иногда стоит перетерпеть, даже если вначале бывает нелегко, потому что танец — это истинное искусство, оно требует усилий и настойчивости, а в награду непременно подарит множество счастья.
ССЫЛКА НА СТАТЬЮ • ССЫЛКА НА ГАЗЕТУ
Фото
